В Международном валютном фонде предлагают уничтожить "культурный код" России
Вся беда не в том, что Россия плохо учится у Запада — а в том, в ее нынешнем виде она, оказывается, вообще неспособна перенять "передовой" экономико-политический западный опыт. И непреодолимым препятствием здесь является самый что ни на есть базисный хребет России — ее культурный код. К такому выводу пришла исследователь Международного валютного фонда Роксана Михет, которая изучила поведение 50.000 компаний из 400 различных секторов экономики в 51 государстве мира и выявила зависимость их поведения от "культуры" их страны обитания, сообщает finmarket.ru.
Справка: Международный валютный фонд (МВФ) основан летом 1944 года на Бреттон-Вудской конференции ООН по валютно-финансовым вопросам, на которой была разработана Хартия МВФ. Окончательный вариант соглашения первые 22 государства подписали 27 декабря 1945 года. Хотя МВФ является специализированным учреждением ООН, он действует независимо от ООН, имея собственный устав, структуру управления и финансы. МВФ имеет полномочия на создание и предоставление своим членам международных финансовых резервов в форме «Специальных прав заимствования (СПЗ)». Финансовые ресурсы Фонда формируются главным образом за счет подписки («квот») его государств-членов. Квоты определяются по формуле, исходя из относительных размеров экономики государств-членов. Основная финансовая роль МВФ состоит в предоставлении краткосрочных кредитов членам, испытывающим трудности с платежным балансом. Члены, заимствующие средства у Фонда, в свою очередь, соглашаются осуществлять политические реформы в целях устранения причин, вызвавших такие затруднения. Размеры заимствований у МВФ ограничиваются пропорционально квотам. Фонд также предоставляет помощь на льготных условиях странам-членам с низким уровнем доходов. Россия присоединилась к МВФ в 1992 году.
Все беды России — коррупция, громоздкая бюрократия, руководящая страной и большинством компаний, нежелание бизнеса вкладывать в инновации — это не случайность, не злая воля власть имущих и не происки заграницы. Все, что тормозит развитие России, досталось ей в наследство от предков, которые «наградили» ее уникальными «культурными особенностями». Такой вывод можно сделать, если применить к России выводы нового исследования МВФ.
За основу своего исследования Михет взяла экономическую классификацию «культуры», предложенную голландским ученым Гертом Хофстеде. У того «культура» каждой общности описана множеством индексов, исчисляемых по 100-балльной шкале. И вот из всей индексов, предложенных Хофстеде, Михет взяла четыре культурных «гена», которые в большей степени влияют на устройство и поведение бизнеса. И которые к тому же очень медленно меняются во времени.
1. Страх неопределенности. Индекс национального приятия (неприятия) неопределенности призван у Хофстеде фиксировать, как то или иное общество реагирует на необычные ситуации с неясным исходом. В обществах с низкой степенью приятия неопределенности люди обычно чувствуют себя в новой для них ситуации некомфортно. Развивающиеся страны, выяснила Михет, в большей степени избегают неопределенности, чем развитые страны. Именно поэтому компании из развитых стран охотнее берут на себя риски. Это ценное качество в «мирное время», считает исследователь МВФ, тут же оговариваясь, правда, что именно склонность к риску, вполне вероятно, привело их страны к нынешнему кризису. Но это качество, повторим, Роксана Михет продолжает считать ценностью
А вот России с ее культурным кодом его как раз явно недостает. Михет, правда, специально не анализировала компании из России по этому параметру, однако, согласно оценке, выложенной на сайте Центра Хофстеде, Россия относится к странам, ненавидящим неопределенность: индекс для нее составляет 95 из 100 (в США — 46 из 100). Впрочем, Россия оказалась далеко не одинока в этой компании, ненавидящей авантюризм — помимо развивающихся стран Латинской Америки, Африки и Ближнего Востока туда же затесалась и развитая Япония (что само по себе ставит под сомнение выводы и г-жи Михет, и г-на Хофстеде). Зато китайцы, по Михет, чувствуют себя в состоянии неопределенности лучше всего — наравне с американцами и скандинавами.
2. Индивидуализм. Этот «ген» по Михет определяет, насколько жители той или иной страны любят организовываться в иерархические структуры. Противоположный полюс — свободные системы, где люди заботятся главным образом о себе и своей семье. В развитых странах обычно практикуется второй тип отношений, в развивающихся — коллективизм. Правда, оговаривается Михет, пока не вполне ясно, является ли индивидуализм причиной успеха развитых стран в экономике или следствием этих успехов. Но суть дела это не меняет — коллективизм, дескать, помогает населению отсталых стран выжить, но при этом тормозит развитие экономики. И именно в коллективизме г-жа Михет эту видит причину, например, коррупции. Наиболее «индивидуалистичные» страны в мире — США и Канада, наиболее «коллективистские» и «иерархичные» — страны Азии, включая Китай. Россия с 39 пунктами находится где-то посередине всего списка вместе со странам Ближнего Востока и Японией.
3. Сила власти. Это параметр показывает, как далеко и глубоко в общество проникло воздействие «властной вертикали», и шире — как наименее сильные члены общества воспринимают существование и права наиболее сильных (неравенство). У развивающихся стран этот параметр всегда выше, чем у развитых, уверяет Михет. При этом страны с высоким индексом обычно добиваются меньших успехов в экономике и хуже внедряют инновации. Самое низкое значение этого параметра в Европе — в Скандинавии и Великобритании. А одно из самых высоких в мире — в России (93 из 100).
4. Индекс «мужественности». Мир г-жа Михет делит на «мужественные» и «женственные» общества. И если в первом типе общества преобладает преклонение перед достижениями личностей, героизмом, принятие того факта, что достижения должны хорошо материально вознаграждаться, то «женственные» общества отдают предпочтение взаимопомощи, скромности, заботе о слабых и качеству жизни всего общества. Разумеется, г-жа Михет знает, что у развитых стран «мужественность» выше, чем у развивающихся. Так, этот параметр довольно высок в США, в Китае, в южной Европе, особенно в Италии и на Балканах. Россия же с ее «индексом мужественности» 36 из 100, очевидно женского рода (в США — 62, в Великобритании — 66).
Впрочем, рассуждения г-жи Михет относительно «мужественности» и женственности" (и построенные на них выводы) более всего ставят под сомнение научную ценность всей ее работы. Что-то не очень верится в особую «мужественность» тех же американцев (индекс 62 из 100) и англичан (66 из 100). И на их фоне — «женственность» русских. Да, склонность к взаимопомощи у русских в крови (во всяком случае, была до недавнего времени). Но ведь и преклонение перед героизмом другого (а это, по Михет, уже склонность к «мужественности») — тоже. Так кто же мы, русские? К тому же если уж так приветствовать склонность к «мужественности», как это делает исследователь МВФ, да и связывать ее с экономическими успехами, то становится непонятно, как это Италия, одна из самых больных экономик нынешней Европы (не говоря уж о Балканах) может служить примером для всех в силу своей особой «мужественности». Неувязочка получается.
Впрочем, ценность исследования г-жи Михет вовсе не в ее «научных выводах», а в том «послании», мессидже, которое оно нам невольно адресовала. Ведь что нам, «россиянам» внушали все эти годы? Что мы плохо учимся у того же «рискового», «индивидуального», «презирающего власть» и «мужественного» Запада? Учились бы лучше — и доросли бы до западного уровня. Нет, дело не в этом, откровенно говорит исследователь МВФ. Россию с ее культурным кодом никогда не переучишь.
На самом деле, за такими "исследованиями" стоит желание попросту уничтожить Россию с ее «проклятым» культурным кодом.
И если смирится с выводами г-жи Михет, остается лишь гадать о том, как нас с нашими культурными «генами» будут уничтожать. Возможно, так, как это пытался сделать Гитлер. Много можно чего сделать ради уничтожения этого ущербного — и к тому же не подлежащего переделке — культурного кода России, пишет КМ.RU.