Комарова рассказала о личном
Губернатор Югры Наталья Комарова дала интервью журналу "Огонек" и поделилась своими воспоминаниями о детстве, школьных и студенческих годах, а также рассказала о ценностях и приоритетах, на которые опирается в жизни и работе.
Про корни
Думаю, я папина дочка. Хотя папа ждал сына и даже, по домашним легендам, не очень стремился забирать нас с мамой из родильного дома. Но в конце концов мы оказались дома, и я точно знаю, что он меня очень любил. Его не стало в 2010 году, мне больно по сей день. Папа был металлургом, очень заслуженным, депутатом горсовета, работал секретарем парторганизации цеха. Был на работе до последнего дня своих 79 лет. Очень сильный, очень веселый человек, точнее, не веселый, а с юмором таким, очень тонким. Папу очень многие любили.
Мама у меня замечательная, слава богу, она жива. Педагог по образованию, всю жизнь работала воспитателем в детском саду. Что, естественно, наложило отпечаток: несмотря на то что мы с братом давно взрослые, она все равно до сих пор знает, чему нас научить. У меня с братом отношения такие, каких хотят все люди. Мы настоящие брат и сестра — такое у меня есть большое счастье.
Про детство
Родители вообще нас не воспитывали: папа все время на работе, мама тоже — пока последнего ребенка не заберут, ни один воспитатель домой не уйдет из детского сада. Ну а потом — магазин, готовка, уборка... И колоссальное спасибо, что она тащила все на себе. Наверное, главное, что у меня от нее, — вот эта, как я ее называю, "мамость" — постоянная забота, чтобы в семье все было хорошо и все были здоровы. Мы жили со средним, по советским меркам, достатком. В семье царила — может, не самое подходящее слово, но точное — доброжелательная обстановка. В результате меня, например, воспитывали как единственного или младшего ребенка в семье. Были бабушка, дедушка, у мамы — сестры, у папы — брат, они любили меня, я — их... До сих пор есть ощущение большой семьи. Теплое ощущение осталось от детства — например, когда ездили к бабушке на выходные дни, летом... Бахча, огород, и не надо никаких ананасов, потому что вот этот помидор с грядки, он светится от солнца, у него даже вкус солнца как будто...
Про учение
Школу я любила. Это было место, где обо мне заботились, пытались чему-то научить. Я была довольно активным ребенком, старостой, командиром школьного отряда "Зарница" и т.д. У меня было много друзей. Что касается выбора профессии — я не знала, кем хочу быть. И не мучилась от этого. Десятый класс я заканчивала в Софии, в школе при посольстве СССР: папа был в командировке на металлургическом комбинате "Кремиковцы". И мы с подружками — их было две, чешка и венгерка — предполагали, что будем изучать филологию в Болгарии. Но папа пресек это сразу. Сказал, моя дочь ни за какими границами получать образование не будет, еще, не дай бог, замуж выйдет, останется там... Такой подход составлял его позицию патриота. Сейчас оглядываюсь назад, стыжусь: понимаю, что потрепала нервы родителям — училась хорошо, но в последнюю минуту заартачилась, сказала: "Раз мой выбор не поддерживаете, дальше никуда не пойду учиться". В результате сдала документы в институт по месту жительства — в последний день их приема. Институт горно-металлургический, факультет экономики, и я благодарю бога, что не ошиблась. Никогда не было ощущения неверно выбранного пути. Хотя... теперь уж точно никто не узнает, что могло из меня получиться, если бы не эти и другие события за годы, прошедшие после того решения.
Про дружбу
Чем старше становишься, тем больше сокращается возможность приобрести друзей. Но у меня, уже взрослого человека, появился дополнительный шанс, когда мы приехали на Ямал. Потому что подружиться с людьми на Севере — это такое же богатство, как дружба с детства. Там очень сильные обстоятельства и такой же силы связи. У меня вообще ощущение, что друга не выбирают, как и любимого, он приходит, и вы оба работаете над тем, чтобы оставаться близкими. В дружбе ключевой талант — честность. Он проявляется и в жизненных ценностях, и в отношении к людям и делу. У меня есть друзья из детства, есть подруга, с которой я познакомилась еще в детском саду, и до сих пор мы дружим, я очень дорожу этими отношениями. Знаю, если мне понадобится — рядом окажется надежное плечо. Но сначала буду действовать сама. Просто по расстановке сил у меня в отношениях с друзьями всегда так было — что я старшая и отвечаю за других.
Про любовь
Если кто-то говорит о том, что состояние влюбленности может быть разрушительным — ну, наверное, это издержки очень богатого опыта. (Смеется.) Я вышла замуж в 20 лет, и слава богу. Иначе не уверена, что у меня были бы дети. Замуж выходила по любви. Мой муж — талантливый человек, он пишет музыку, стихи. Посвящал их в том числе и мне — это было таким большим жизненным подарком. Мы с ним учились в одном классе, но в школе ничего между нами не было, все позже завязалось-завязалось и вылилось в свадьбу и замечательных девочек, которыми наградила нас судьба. Ну а потом... Я замужем, и говорить о том, что в моей жизни была какая-то любовь к другим мужчинам, которая меня поглотила, я не могу. Может быть, людям творческих профессий требуется постоянно влюбляться, черпать в этом вдохновение, а я его получаю от самой жизни. Вот представьте себе — я с 24 лет занимаюсь делом, как говорят, мужским и среди мужчин. Если бы я постоянно или с какой-то периодичностью влюблялась до потери пульса — ну разве это можно было бы выдержать? (Смеется.) В какой-то момент вокруг меня вдруг стал расти клубок сплетен. Что кто-то видел мою свадьбу очередную... И мне это было так странно: если бы все, что люди придумывают, было правдой — когда бы я работала? Ведь в сутках только 24 часа. Наверное, кто-то талантливо совмещает работу и такой объем влюбленностей и браков. (Смеется.) У каждого своя звезда.
Про важное
В тот момент, когда я почувствую, что не люблю людей, на следующий же день уйду с работы. Это в ней главное. Любить человека не за то, какой он замечательный, а просто за то, что он есть. Без этой основы, базы нельзя делать ту работу, которой я занимаюсь. Бывает, что на каком-то совещании понимаешь, что есть проблема, что решение не найдено, что время потрачено, что-то не получается. А потом начинается другая встреча, другие люди, и я ловлю себя на том, что чувствую себя, как будто только что проснулась. Именно общение с людьми придает сил, заряжает, чтобы идти дальше. Это неразрывная связь.
Про успех
Я вообще не думаю об успехе. Хотя, наверное, с точки зрения внешних показателей я успешный человек. Но, думаю, за свой успех я расплачиваюсь, прежде всего, часами и годами необщения с близкими. Ничем этого не восполнишь. Ну, это издержки — они есть в любой профессии. Подготовиться к тому, что успех уйдет, трудно. Я видела, как люди, которые много работают, оставшись без этого ритма, ощущения нужности, не выдерживают. Но я готовлюсь к таким изменениям. Например, мне приходилось принимать решение об уходе с работы до того, как я знала, куда идти дальше. Мне кажется, это хороший, правильный опыт для того, чтобы не было страшно, когда в жизни очередной раз что-то изменится. И потом, я уже давно — с 50 лет — на пенсии. У меня 21 год стажа в районах Крайнего Севера, я была вправе — и воспользовалась им — оформить пенсию. И это, на мой взгляд, тоже своеобразная подготовка к изменению статуса. Да, думаю, мне будет тяжело, если дело, которое я выберу потом, по ответственности, по применению сил потребует меньших человеческих затрат. Но от того, что это будет другой стул, трагедии точно не будет.
Про свободу
Свобода — условная вещь. Мне кажется, что ощущение свободы — это прежде всего личное, а не общественное понятие. Любое общественное складывается из каждого из нас, эту работу мы проводим внутри себя. А то, насколько успешна эта работа, и составляет характеристику социума. В данном случае в границах Российской Федерации. Так я это воспринимаю. По сути своей человек свободен, но почему-то при этом предполагает — кто-то вместо меня должен позаботиться о том, чтобы мой ребенок получил образование, чтобы я жил в доме или квартире, которая мне нравится... Эта разбалансированность между тем, что я как свободный человек могу и должен делать, и тем, как я это вижу, это разделение своей свободы от свободы общества, мне кажется, и приводит к конфликту. Для отдельных людей. Мы же не хотим воспринимать себя в этом случае массой. Ни в одной стране мира нельзя выйти на площадь, где соберется большое количество людей, и не беспокоиться о своей жизни и здоровье. Независимо от того, по какому поводу собираются. Люди заражаются друг от друга энергетикой — и позитивной, и отрицательной — и по-разному проявляют себя. Я переживаю за людей и принимаю все доступные меры для того, чтобы помочь им справиться с этим объемом эмоций без того, чтобы помешать или навредить друг другу.
Про веру
Я верующий человек, хотя выросла в семье зрелого и убежденного коммуниста. Получила крещение, уже когда была взрослым человеком: в детстве папа не дал этого сделать. Так что это был мой сознательный выбор. А брата крестили: он очень болел, был на грани жизни и смерти, так что уже никто ни о чем не думал — просто сделали, и все. И брат, слава богу, жив и здоров. Чтобы закрыть эту тему, скажу коротко: все, что со мной было, есть и будет — все от Него.
Про страх
Я обычный человек и боюсь за здоровье близких и детей. Боюсь за тех людей, за которых отвечаю, — любое движение, которое может негативно отразиться на их жизни и здоровье, я воспринимаю как страх. В моем случае страх — это движущая сила. Она меня поднимает на действия, движение, принятие решений, исключение возможностей и обстоятельств, при которых это страшное может реализоваться. Так что под стол от страха нет, не залезу.
Про деньги
Нет ничего, что я хочу, но не могу себе позволить, как-то никогда не получалось захотеть того, что выше возможностей. Даже беременной не хотела зимой арбуза или там еще чего-нибудь такого... То есть мне не требовалось вещей, для которых кто-то должен был бы расшибиться в доску, чтобы достать их. Что бы я сделала, если бы у меня было много денег? Ну, самолет мне точно не нужен, я с вами вместе сюда, в Ханты-Мансийск, прилетела рейсовым, получилось хорошо. Камни драгоценные — не интересуюсь, как-то они в моей жизни не занимают места. Что я люблю, так это дарить подарки. Стараюсь, чтобы подарок был полезен и в радость человеку, которому его дарю. На это нужны деньги. (Смеется.) Возможно, если бы вы задавали этот вопрос, когда я была бы на пенсии, а не на зарплате, я, может быть, расширила перечень того, на что мне не хватает денег. Пока всего хватает. Квартира есть, машина служебная. Права у меня есть, но я даже боюсь точно сказать, умею водить машину или нет — опыт маленький. Муж сказал: "Дорогуша, пока не сдашь экзамен по вождению лично мне, за руль нашего автомобиля не сядешь". (Смеется.) Но если темп моих нагрузок снизится и будет время, желание, необходимость — думаю, смогу водить машину, руки вспомнят. И вот тогда, возможно, мне понадобятся деньги на приобретение автомобиля.
Про детей
У меня две взрослые дочери. Одна — юрист, вторая — специалист по связям с общественностью, сейчас в декретном отпуске, с моим внуком. Они меня никогда ни в чем не разочаровали. Я их просто люблю, любила и буду любить всегда. И как бы трудно им ни было, какие потери бы их ни ждали — жизнь есть жизнь, — вряд ли произойдет что-то, чего я не смогу понять и простить. У нас близкие и трепетные отношения, хотя, наверное, со стороны я произвожу впечатление скорее строгой матери. И я надеюсь, что количество часов, которое я им недодала, психологически и душевно компенсировалось.
Три слова о себе
Никогда не думала о себе, чтобы оценить, какая я. Приведу оценки своих друзей. Одна из подруг считает, что я справедливая. Кто-то говорит, что я добрый человек. Все — даже не очень близкие — говорят, что умная, с чувством юмора. Остальное, наверное, недостатки. (Смеется.) Ну как можно избавиться от них — мне 57 лет…