Главного китайского железнодорожника приговорили к расстрелу за взятки
Бывший министр железных дорог Китая Лю Чжицзюнь приговорен к смертной казни с отсрочкой приговора, сообщило китайское государственное новостное агентство. Экс-министра признали виновным в коррупции и злоупотреблении властью. Было объявлено, что во время работы министром он брал огромные взятки и отдавал выгодные контракты своим знакомым.
Лю Чжицзюнь подвергся жесткой критике после того, как в 2011 году в результате столкновения поездов в Китае погибли 40 человек. В прошлом году Лю Чжицзюнь был снят со своего поста и позже исключен из Коммунистической партии Китая.
По китайскому телевидению время от времени демонстрируют публичные расстрелы чиновников. Критерии при этом для расстрела достаточно просты и понятны - взятка или хищение на сумму более миллиона долларов - высшая мера наказания. Так только с 2000 года по начало 2009-го года в Китае были расстреляны за коррупцию около 10 тысяч чиновников, еще 120 тысяч получили по 10-20 лет заключения.
Вообще за 30 лет реформ к уголовной ответственности за взяточничество привлечено около миллиона сотрудников партийно-государственного аппарата. По мнению заместителя директора Академии общественных наук Китая Янь Фана, отставание политических реформ от экономических позволяет чиновникам скрывать от общественного контроля управление госимуществом и природными ресурсами. Это помогает им превращать народное богатство в личную собственность. Такого рода злоупотребления обрели самые разные формы - от торговли экспортно-импортными лицензиями и выгодными госзаказами до фиктивного банкротства частных предприятий, дабы продавать их за бесценок в частные руки.
Негативным побочным последствием экономических реформ, считают китайские ученые, стал процесс "капитализации власти", то есть превращение служебного положения в капитал, приносящий дивиденды. Вместо того чтобы играть роль судей, следящих за соблюдением правил игры на рыночном поле, чиновники порой присваивают себе функции игроков.
В итоге в поднебесной полностью искоренить коррупцию действительно не удается. Однако ее можно держать под контролем. В китайском политическом лексиконе нет слова "олигарх". Компартия жестко пресекает попытки превратить власть в товар, который можно купить. За мзду чиновники оказывают предпринимателям услуги, но решительно избегают попадать к ним в зависимость. "Партия никогда не позволит, чтобы хвост вертел собакой", - заявил однажды высокопоставленный чиновник в Пекине.
В итоге ужесточением наказаний коррупцию в Китае удалось если не пресечь, то обуздать.
Один характерный пример. В 1994 году в России пышным цветом расцвели финансовые пирамиды. Последователи Мавроди появились и в Китае. Был создан инвестиционный фонд якобы с благородной целью - наладить в стране производство одноразовых шприцев. По канонам финансовой пирамиды создатели фонда предложили вкладчикам баснословный доход: 5 процентов от вложенной суммы в месяц (то есть 60 процентов годовых). Деньги потекли рекой. Причем чаще всего от руководителей предприятий и учреждений. Задержал зарплату или платежи за коммунальные услуги на месяц - и с каждого вложенного миллиона получаешь ежемесячный навар в 60 тысяч.
К чести китайских правоохранительных органов, они моментально раскусили сущность финансовой пирамиды. Трое ее создателей были отданы под суд и публично расстреляны перед толпой. После этого ни одной новой китайской пирамиды не возникло. А число обманутых вкладчиков составило в КНР всего 236 человек, тогда как у нас их количество измеряется многими сотнями тысяч. Так что в данном случае суровость наказания себя оправдала.