"Ты не понимаешь демократических принципов, как с тобой разговаривать о геях"
Третий месяц гонконгский майдан стоит лагерем в центре города. Корреспондент Накануне.RU в Китае еще раз посетил один из лагерей "зонтичного" протеста в Гонконге. На сей раз он пришел ночью, в надежде что хотя бы после наступления темноты обнаружит его обитателей занятыми реальным протестом.
С наступлением сумерек в районе Ван Чая активизируются полицейские патрули. Однако, они по-прежнему держатся на расстоянии от баррикад и не располагают никакой техникой - задержания на сегодня похоже не запланированы. Оружия у стражей порядка тоже незаметно. Настроены, впрочем, вполне серьезно, фотографироваться не дают и иногда замечают, что иностранцам в лагере протестующих делать нечего. Но и пройти не мешают.
Первые попавшиеся палатки выглядят такими же необитаемыми, как и днем.
Протестующие установили на территории лагеря собственные импровизированные " указатели", которые, видимо, должны демонстрировать, что они уже начали переименовывать улицы. Так, если верить их "указателям", находился я в месте, где Зонтичная площадь встречается с Проспектом демократии.
На входе встретил китаянку, с метелкой и совком убиравшую территорию. "Работаете здесь?" - спрашиваю. Оказывается, она здесь протестует, а убирается добровольно, в восемь вечера и в полночь, тот есть с началом и по завершении митинга.
А не проще, спрашиваю, разойтись, разобрать палатки и дать убираться на улицах городским службам?
Ответ несколько удивил. В отличие от услышанных днем рассуждений об абстрактных свободе выбора и демократии, он был полон житейской мудрости:
"Разойтись с улицы мы сейчас не можем, так как сильно несогласны с нынешним руководством. Но кто бы сейчас им ни правил, город наш, нам в нем жить и мы хотим жить здесь в чистоте".
Пожалуй, вещь, которую от "цветных революционеров" в других странах услышать было бы совсем неожиданно.
Осмотрелся. Сразу стало заметно, что обещанного в Интернете столпотворения не было - как и днем, магистраль заставлена палатками, но они, повторюсь, по большей части безлюдны. Лишь изредка в темноте угадывается одинокая фигура протестующего, сидящего зачем-то на разделителе.
"Зонтичная площадь" была заполнена людьми сильнее, чем "Проспект Демократии", поэтому я направился туда. В центре ее, под пешеходным мостом стояла сцена, с которой выступали лидеры "революции". Народу было не так, чтобы очень мало, но сравнить с сентябрьскими выступлениями, конечно, нельзя. В то, что в сентябре оппозиционные митинги собирали по сто тысяч человек, вообще верилось с трудом.
К вечеру на улицу подтянулась не только молодежь, были и люди среднего возраста, пару раз встречались даже старики. Никуда, конечно без масок анонимусов, тех которые все помнят и "не забудут и не простят", среди радикалов местного "майдана" они очень популярны. Впрочем, в этот раз молодчики в черных одеждах и белых масках встретились за вечер ровно два раза. Возле обоих стояла очередь из желающих с ними сфотографироваться. Вероятно, это были просто ряженые, придававшие месту революционной экзотики, которой, если честно, не хватало, несмотря на разнообразие революционного инвентаря.
Выступления на сцене проходили по одному и тому же сценарию. Ораторы, сменяя друг друга, подходили к микрофону и произносили примерно пятиминутную речь на местном диалекте.
Здесь нужно уточнить, что кантонский диалект - это основной разговорный язык в Гонконге и прилегающих к нему областях Южного Китая. При том, что он скромно именуется "диалектом", на слух он совершенно отличен от северокитайской речи. С разговорным языком, принятым в КНР, его объединяет только письменность, но и здесь есть различия, так как в Гонконге используется традиционный вариант написания иероглифов, а в КНР была проведена реформа письменности с целью ее упрощения.
До 1997 году общекитайский вариант языка не преподавался в Гонконге и поэтому люди старше двадцати часто говорят на нем очень плохо, хуже, чем по-английски, например. Однако, никакой языковой дискриминации центральные китайские власти не проводят - вывески, газеты, субтитры на телевидении пишутся традиционными иероглифами, а объявления, например, в метро, сначала делаются на местном диалекте и лишь потом на пекинском. Так или иначе, столичная речь для жителей Гонконга звучит чуждо и с иностранцем, знающим ее, они скорее предпочтут общаться по-английски.
Это, кстати, касается всех гонконгцев, даже полицейских. Любопытно, что на этом диалекте говорят и 120 (!) миллионов человек в КНР, но при этом вопрос языка, кажется, неактуален для раскола Китая, и никак не обыгрывается в ходе "революции".
Из речей ораторов мне было сложно что-то понять, поэтому я просто смотрел, как меняются выступающие. Говорили они совершенно не зажигательно, толпа слушала их, не перебивая, с застывшим выражением лиц. Каждого по окончании речи провожали дружными, но негромкими аплодисментами, будто всех насильно затащили на скучное протокольное мероприятие. Ощущения протестной уличной акции не было вовсе, хотя, возможно, виной этому азиатский менталитет, с присущей ему интровертностью.
В общем, около сцены было скучно. Решил побродить по лагерю и пообщаться с народом, благо те, в отличие, от выступающих, говорили на понятных мне языках, а также почитать лозунги.
Приглядевшись к лозунгам на асфальте, я обнаружил интересную вещь - время рисования солнышек и цветочков очевидно прошло. Настало время жестких заявлений: "689, пожалуйста, покиньте Гонконг", "Лян Чжэньин и 689, вы не представляете народ Гонконга". Асфальт был вообще исписан подобными лозунгами, в которых неизменно встречалась цифра 689.
С Лян Чжэньином было все понятно - это действующий глава Гонконгской администрации. Любопытно было, чем не угодило митингующим трехзначное число. Как оказалось, тут-то и кроется тот самый червь, точащий идею революции!
Встретив пару лет тридцати, я указал им на лозунги на асфальте и поинтересовался, кто такие эти 689, чем они не угодили собравшимся и почему Гонконгу станет лучше, если они уедут.
- Эти 689 выбрали Ляна, а не весь народ Гонконга! Гонконг против Ляна!
- То есть, как это, меньше семисот человек сделали выбор за многомиллионный город?
- Ну, у нас есть коллегия выборщиков из 1200 человек, и из нее 689 проголосовали за Ляна...
- Так, коллегия выборщиков это обычный способ выборов в бывших британских колониях. У вас же она состоит из местных жителей?
- Из местных...
- И Лян из Гонконга?
- Да, он житель Гонконга...
- То есть его выбрали представители народа Гонконга в соответствии с действующим законодательством?
- Да ну тебя...
Налицо был если не кризис идеи, то явное противоречие. Если совсем недавно протестующие были за сохранение местных устоев и против попыток вмешательства Пекина в избирательную систему города, то теперь протестуют против городского главы, выбранного в рамках прежней системы.
Встретив еще одного прохожего революционера, я поинтересовался и его мнением.
- Здравствуй, говорю. Чем вам не нравится Лян Чжэньин?
- Ну... Он тайно состоит в Компартии.
- Так и в моем родном городе в России мэр коммунист. Более того, люди выбрали его во многом оттого, что были против прежней власти. И в любом китайском городе мэр состоит в КПК, а города успешно развиваются...
- Но они развиваются без демократических свобод и политика Ляна может привести к тому, что и у нас будет так же..
-А каких, например, свобод, не хватает в Шанхае или Пекине?
- Ну там ущемляют права геев...
- Вот прям госбезопасность в постель залазит?
- Нет, не залазит.
- Так, может Лян геев как-то преследует, какие-то законы принял против них? (Только сейчас заметил радужный флажок около соседней палатки) - Вот вы размещаете гейскую символику в общественном месте. Может ли полиция наказать вас за это?
- Нет, не сможет...
- Так в чем тогда ущемление-то?
- Ну... Ты не понимаешь, значит, демократических принципов, как с тобой дальше разговаривать?..
Выступления на сцене продолжались, но никакой активности по-прежнему не происходило. Так как я не понимал ораторов и не смыслил в демократии как таковой, то решил уйти.
Павел Мартынов