Ми-28 - "первая ласточка" августа: почему новости в СМИ порой сродни армейской операции
После череды происшествий с военными самолетами в первой половине лета, обрушения казармы ВДВ в Омске, в центре внимания очередное ЧП – вертолет Ми-28Н разбился во время авиашоу под Рязанью, проходившем в рамках международных армейских игр "Авиадартс-2015". Уже которое происшествие подряд – прекрасный повод для нагнетания истерии в СМИ, и некоторые эксперты всерьез ставят вопрос об ограничении информации такого рода в прессе. Другие считают, что запреты порождают еще больше проблем, но механизм подачи информации действительно пора менять, передает корреспондент Накануне.RU.
"Август пришел, отпирай ворота. Информация о терактах, авиакатастрофах или других ЧП в армии/на флоте должна в нынешних обстоятельствах иметь ограниченное распространение. В особых случаях она должна быть засекречена. Нельзя позволять подобным сообщениям/кадрам мгновенно попадать в вентилятор общенациональных СМИ. Именно так, между прочим, эта система работает у наших "международных партнеров". О крушении F18 в горах Колорадо будет рассказано одной строкой и хорошо, если не через 2 недели после события. Деморализующий эффект от новости о катастрофе/серии катастроф в предвоенной/военной обстановке равен удачно проведенной армейской операции", – отмечает журналист-документалист, автор "Агитации и пропаганды" Константин Семин.
Он отмечает, что речь должна идти не о некоем сокрытии информации, а о более грамотной, хирургической работе с ней.
"Общество – живой организм. Оно тоже может истекать кровью и терять сознание. Можно заставить раненое общество наблюдать за своими развороченными внутренностями и ходом полостной операции. Тогда даже при самом благоприятном прогнозе общество, скорее всего, умрет от сердечного приступа. С другой стороны, пациента всегда можно уморить и запредельной дозой анестезии. Если не передавать вообще ничего. Это – азы агитации и пропаганды", – говорит автор "Агитпропа".
Он подчеркивает, что катастрофы, пришедшиеся на позднесоветскую эпоху, такие как авария на ЧАЭС и землетрясение в Спитаке, не стали причиной разрушения государства, но сила информационных ударов была так сильна, что выбила нити управления из рук правящей элиты.
"Катастрофы ведь бывают не только случайными, но и рукотворными. Даже беглый взгляд на статистику происшествий на железной дороге в 80-е годы наводит на мысль о том, что при любой управленческой расхлябанности поезда не могли начать сходить под откос по экспоненте. Именно такая серия загадочных чрезвычайностей (а не только убийство Кирова) запустила когда-то маховик сталинских репрессий. И было от чего рассвирепеть – то эшелон с красноармейцами разобьется, до домна взорвется на Магнитке. Сегодня, рассуждая о зловещих 30-х, мы как-то забываем, что против СССР с момента его основания велась постоянная диверсионная война. С терактами в кинотеатрах, покушениями и промышленным саботажем. Неизвестно, к чему бы это могло привести, если бы государство в какой-то момент не решилось на жесткие (подчас слишком жесткие) контрмеры", – проводит исторические параллели журналист.
"Теперь-то мы окружены только партнерами и друзьями. Предателей не существует. Диверсий ждать неоткуда. А каждое не имеющее ни имени, ни фамилии ЧП – в первую очередь "Его Величество Случай". И тем не менее, если мы по-горбачевски позволим этому Величеству контролировать наше информационное пространство, то и результат будет таким же, как у Горбачева", – считает он.
Однако, ситуация по сравнению с 30-ми годами действительно несколько изменилась, в том числе и в отношении способов доставки информации – "сарафанное радио" в последние годы превратилось в медиахолдинги и глобальные социальные сети, блоги, информация по ним расходится практически мгновенно.
"Информацию сегодня утаить невозможно. Сегодня ситуация такова, что если не распространяешь информацию ты, то ее распространят другие. И зачастую, постараются воспользоваться, в этом случае, поводом оболгать. Нужно, скорее, терпеливо и спокойно разъяснять через центральные СМИ каждую конкретную причину той или иной аварии и ситуацию, которая происходит", – пояснил Накануне.RU военный журналист, главный редактор "Журналистской правды" Владислав Шурыгин.
Информацию практически невозможно скрыть, но можно подавать ее профессионально, не раздувая истерики и паники там, где речь идет об объективных или механических проблемах.
"Наши либеральные СМИ начинают сразу истерику – самолет упал, мы все теряем, июнь- "черный" месяц авиации и т.д. Самолеты падают по всему миру, потому что работают на пределе. Летчик – это такая профессия, самолет – аппарат тяжелее воздуха, и он падает на землю. За то, что сеют панику, издания должны нести определенную ответственность. А давать слово экспертам типа Фельгенгауэара, который всю жизнь препарировал лягушек, а потом вдруг стал на "Эхе Москвы" обалденным военным обозревателем, тоже не надо. Надо давать слово профессионалам, которые проанализируют и дадут свое рекомендации. Должна быть зона ответственности СМИ, а не то, что чем хуже, тем лучше", – рассказал Накануне.RU военный журналист Александр Жилин.
Большая часть происшествий, о которых сообщалось в последние месяцы, была связана с ВВС – это наиболее обсуждаемые эпизоды. Однако, падают самолеты во всех странах мира, и нужно не кричать о том, что все развалилось, а искать подлинные причины конкретного происшествия – в противном случае, это будет просто непрофессионально, считают эксперты.
"Авиация – это совершенно особый вид человеческой деятельности. То, что творили сердюковы-ельцины – это катастрофа, восстановить авиацию в один момент невозможно. Трагедия Шойгу в том, что у него нет времени, и ему приходится форсировать постановку на крыло всех ВВС. Отсюда вот эти аварии, которые мы наблюдаем в строевых частях. Летчик силен своим налетом. Для относительно безаварийной работы пилот должен иметь налет 100-120 часов в год. А у нас некоторые летчики получали классность с макетами самолетов в руках. Это уму непостижимо. Сейчас этот тяжелый период нужно пережить", – считает выходец из ВВС Жилин, отмечая, что сокрытие информации снизит ответственность армии перед обществом, что может обернуться еще большими проблемами.
"Главная проблема заключается в том, что не падает тот, кто не летает. Уровень подготовки возрос многократно, соответственно, есть понятие налета и налета на летное происшествие. Такая статистика есть в любой стране. И если мы возьмем те же самые США, то можно увидеть, сколько там каждый год аварий и катастроф. Проблема в том, чтобы разбираться с теми, кто эту истерию нагнетает. Если они делают это по неграмотности, то нужно показывать эту неграмотность и пытаться помочь. А во всех остальных случаях должен быть жесткий отпор тем, кто использует эту ситуацию для своих совершенно конкретных целей", – добавляет Шурыгин.
Эксперты говорят и еще об одном аспекте – в США тоже сообщают о падении самолетов, вертолетов и т.д, но помимо этого, любая газета вплоть до аналогов наших "районок" обязана с определенной периодичностью размещать материалы о том, какая непобедимая армия США и как престижно в ней служить.
"Кто будет спорить с тем, что лучше потерять четыре учебно-боевых самолета во время подготовки, с учетом того, что экипажи останутся в живых, чем один самолет с ядерным оружием, который не долетит до цели и не нанесет тот удар, который решит исход войны? Об этом же надо думать. Это как детская болезнь, ее нужно просто пережить", – резюмирует Жилин.