Зона комфорта. Россотрудничество страдает от отсутствия целей и понимания, как их достичь
Год назад, когда Россотрудничество возглавил Евгений Примаков, от организации ждали серьезных перемен. Агентство, отвечающее за «мягкую силу» России за рубежом, по факту оказалось неповоротливым, медлительным, страдало от коррупционных скандалов и было едва ли не парализовано.
Примаков выглядел как человек, способный заставить закрутиться ржавые шестеренки агентства. Его слова звучали разумно – пора отходить от «дипломатии балалаек» с концертами на пять человек и чаепитиями как мерилом эффективности.
Однако за прошедший год ситуация, в сущности, практически не улучшилась. В составе ведомства появились антикоррупционные миссии, но шлейф скандалов, связанных со странными тендерами по-прежнему тянется за ведомством. Появились функциональные управления, но так и не ясно, что конкретно они делают. Кое-какие полезные вещи агентство все-таки делает, вроде отправки иностранных студентов в Россию, но это, в конечном счете, капля в море – основная деятельность агентства по-прежнему связана с разнообразными паракультурными мероприятиями вроде конкурса юных чтецов в Вене
Можно бесконечно говорить о том, что эти мероприятия мало кому интересны. Однако никуда не деться от вопроса о том, что делать, если мы понимаем, что играть австрийцам на балалайке непродуктивно. И здесь мы упираемся в другую проблему нашего злополучного «Агентства 404».
Проблема в том, что Россотрудничество, похоже, само едва понимает, как оно хочет работать, чего добиваться и каковы для него критерии успеха. Даже когда агентство работало в режиме «ведомства праздников» оно могло, по крайней мере, демонстрировать хотя бы какие-то зримые результаты – пусть и смешные, но измеримые. Однако, когда, к примеру, скончалась единственная представительница Россотрудничества в Киеве, то даже в таком режиме ведомство просто перестало функционировать на Украине. Хотя Примаков объявлял о том, что на Украине работа будет вестись «неформальными» способами, фактически в этой стране перестало делаться вообще что-либо. Потеряв возможность проводить чаепития, Россотрудничество немедленно потеряло представление, а что же теперь вообще делать.
Задача Россотрудничества теоретически состоит в том, чтобы налаживать контакты между Россией и другими странами по гуманитарной линии, создавать в целом позитивный фон от присутствия России на той или иной территории. На практике главная проблема «Россотра» оказывается даже не в коррупции и не в попытках за деньги снимать негативные публикации о себе в СМИ. Большинство представителей Россотрудничества на местах просто фатально не имеют, что сказать людям в тех странах, где работают. Даже в том, что касается памятных дат и праздников, представители Россотрудничества чаще всего заняты вещами, мало кому интересными за пределами России. И дело не в какой-то злонамеренности, просто руководители региональных офисов агентства (не все, но значительная часть) слабо разбираются, чем вообще дышит общество в тех странах, куда они едут.
Возмущенные реплики по поводу пассивности «ведомства чаепитий» звучат часто, но беда в том, что чаепитие, кинопоказ на пятнадцать человек или концерт на двадцать зрителей – это наиболее простой вариант активности, когда ответственный за этот вопрос чиновник не знает, что ему делать и боится ответственности, а совсем ничего не делать страшно. Громко провалить концерт, на котором есть только пяток давно известных зрителей и правда сложно, а в смысле организационных усилий и затрат особенно напрягаться не надо. Другое дело, что и эффект от таких мероприятий неизбежно оказывается нулевым. Однако отчет составлен, бюджет освоен, и настоящего прокола, в сущности, нет. Это очень удобно для всех. Однако это ни на шаг не приближает агентство к цели – в чем бы она ни состояла.